Это очень большая проблема, она имеет много разных аспектов и может быть подробно осмыслена только в специальной научной историософской студии. Поэтому в этом разговоре мы сможем выделить только контуры проблемы.
Украинско-московские отношения, когда одна нация и государство присвоило себе огромную часть истории и культуры другой нации и государства, не имеют аналогов в мировой истории. Это уникальный случай, поэтому он и не поддается легкому осмыслению, особенно со стороны других народов, немного отдаленных от московско-украинской проблематики.
Украинцы и московиты, несмотря на переплетенность их исторических судеб, действительно очень разные народы по своему этногенезу. Когда вы посмотрите на карты распространения доисторических цивилизаций, даже еще каменного века (Х—V тыс. до н. э.), эпохи энеолита (IV—III тыс. до н. э.), бронзовых суток (II тыс. до н. э.) н.э.), то увидите, что раздельная линия между разными цивилизациями тысячелетиями проходила примерно по северным границам Украины и четко отделяла географическое пространство позднейшей Московии как гораздо более отсталое в общем. В I тыс. до н. э. Украина стала большой зоной расцвета скифской цивилизации (можно ее еще назвать скифо-сарматской). В это время пространство Московии густо заселили финно-угорские племена, которые находились на значительно более низком уровне цивилизационного развития, преимущественно были обычными собирателями (т.е. не умели разводить крупный рогатый скот и лошадей, как кочевники, и не умели возделывать землю, как земледельцы). В I тыс. н. е. в вихре Великого переселения народов (IV-VIII вв.) начался процесс этногенеза украинского народа, который формировался как синтез сарматов и славян, наплывающих с северо-запада. Где-то в XI в. уже вырисовалось в главных признаках этническое своеобразие украинцев. Из летописных источников мы знаем имена славянских племен, составивших украинскую народность: поляны, северяне, древляне, волыняне, дулебы, тиверцы, уличи, хорваты. Этому выделению праукраинского этноса, получившего название русичи (возможно, от названия какого-то древнего сарматского этнического предка, или от варяжского), объективно поспособствовала экспансия воинственных варягов из Скандинавии, объединивших под своей властью верхнего и среднего течения Днепра, и почти до Дуная и Черного моря (здесь владения русичей-варягов были спорадическими).
В это же время (IV—XI вв.) территорию Московии охватили своими колониями славянские племена радимичей и вятичей, пришедшие откуда-то с запада, возможно, из долины Вислы. Они смешались с местными угро-финнами (черемисами, муромой, мещерой, мерянами, пермяками и т.д.) и начали очень быстро их ассимилировать, потому что намного превышали тех цивилизационно, культурно. Когда все эти земли, а также территории нынешней Беларуси, где жили славянские племена кривичей и дреговичей, и Новгородской земли, заселенной словенами, объединили в одно государство варяги, то, разумеется, центробежные, раздельные процессы этногенеза в этом пространстве замедлились. Все названные выше славянские племена радостно торговали между собой (этому весьма способствовали долины большого количества полноводных рек), обменивались хозяйственными достижениями, формами социальной самоорганизации (поэтому в стране, как на дрожжах, растут многие города). В Х ст. дополнительным фактором интеграции этого исполинского пространства стала Христианская Церковь. Церковное самосознание общности, церковнославянский язык как сакральный, большая литература на этом языке, в т.ч. То есть элиты, княжеские и боярские, прежде всего, начали ощущать определенную общность, потому что они часто мигрировали по наделам, за новыми землями в разных углах великой страны. Например, в Северной Руси и на территории нынешней Московщины много городов и географических названий, указывающих на то, что их назвали переселенцы из Галиции: города Перемышль, Галич, Звенигород и т.д.
Здесь следует уточнить один историософский факт: в Средневековье люди не мыслили этническими и тем более национальными категориями, у них на первом месте была вера. Поэтому все известные нам авторы времен Киевской Руси (понятие условное) в пределах своего государства видели прежде христиан (это было основное различие людей на «своих» и «чужих», поэтому чужаками считались разве что язычники). Именно на этом факте позже построили свои фальсификаторские теории московские историки от В. Татищева до Н. Карамзина (ХVІІІ – нач. ХІХ ст.). Они создали историографический миф о «единственной древнерусской народности», которой действительно никогда не было как сплошности. Да, было единственное государство в XI – XIII вв., общий литературный, письменный язык, но отдельные регионы внутренне жили своей органической жизнью, в своих традициях. Уже тогда возникли основы формирования четырех восточнославянских народностей: украинской, белорусской, новгородской (или словенской) и московской.
Закономерными лидерами этого русского пространства стали элиты славянских племен с территории Украины. Почему? Потому что, во-первых, именно эти и народности были наследниками динамической скифо-сарматской цивилизации, которая во многом предстала на синтезе эллинских культурных влияний; во-вторых, они активнее впитывали культурное влияние с юга, от великого и могущественного Болгарского царства и Византии. Здесь следует помнить, что тогда империальным, культурным, церковным центром Европы был не Париж или Лондон, а Константинополь. Именно от Константинополя исходили главные идеи той эпохи. Поэтому большинство духовных и исторических произведений XI-XIII вв. (до монгольского нашествия) были написаны выходцами из Украины. Именно Киев являлся духовным и интеллектуальным эпицентром всей Руси. Еще значительными центрами были Новгород, который благодаря своему подъему активным связям с миром Балтики, и протобелорусские Смоленск и Полоцк. Города Суздаль и Владимир на Клязьме, ставшие впоследствии центрами для московской территории, были тогда лишь далекой и отсталой периферией.
Вторым фактом, который коварно использовала московская историография в свою пользу, был церковнославянский или древнерусский язык, который применяли на письме во всех углах Киевской Руси, хотя живая речь была отличной в регионах. На этом основании провозглашалось, что древнерусское единство все же было, а поскольку более поздний русский язык вобрал больше церковнославянизмов, чем украинский и белорусский, то утверждалось, что именно русские являются «главными носителями древнерусской традиции».
Безусловно, ассимиляционные, унитаристские процессы в едином государстве были мощными и мы не знаем, какие этноморфозы в нем появились бы, если бы не монгольское нашествие. Именно она сильно повлияла на княжества на позднейшей Московии, постепенно привив им множество своих ментальных и социально-политических признаков. В Украине вместо этого, особенно благодаря сохранению государственности в Галицкой и Волынской Руси, началось длительное противостояние монголам. Беларусь же совсем мало подверглась давлению монголов и развернулась тогда к Западу. Так начались три больших этногенетических процесса, которые привели, соответственно, к созданию московской, украинской и белорусской народностей на XV-XVI вв. (Новгородская народность тогда же была силой и террором ассимилирована в московскую)
Эти процессы нового нациогенеза помогли объективно оформить экспансию Великого княжества Литовского в XIV в. Именно победы великих литовских князей Ольгерда и Витовта объединили в пределах одного государства большинство белорусских и украинских земель. Это открыло широкие ворота для проникновения на эти русские земли западных культурных влияний, философских идей, католичества, протестантства, архитектурного стиля готики, затем ренессансных веяний. Так ментальность и культура украинцев начала кардинально отличаться от московской ментальности и культуры, которые, наоборот, стремительно набирали азиатские признаки.
На ХVІІ ст. это уже были две отличные цивилизации. Это хорошо зафиксировано в разных письменных документах, художественных произведениях и летописях казацких времен. Московия к тому времени сформировалась как евразийская деспотия, с монгольской строгой управленческой иерархией, с догматическим византийским православием как идеологией, с весьма неразвитой этико-нравственной сферой как следствие общей дремлости и отсталости ее.
Однако Московия имела несколько важных преимуществ над тогдашней Украиной как нацией и государством: 1) здесь функционировала жесткая государственная управленческая система; 2) выработалось милитаристское сознание общества, а застывшая государственная власть не жалела средств на развитие армии; 3) православный фанатизм, всеобщий консерватизм в сознании, утвержденная власть царей способствовали единству московской нации. Поэтому во всех войнах – с Великим княжеством Литовским, с Речью Посполитой, с украинскими казаками – Москва, несмотря на свою технологическую отсталость, побеждала и наступала, наступала своими человеческими массами, которые могла выбрасывать из недр своего общества непрестанно, своим упрямством, которое вынесла из монго ига, своей жестокостью, стремившейся по ее азиатской дикости.
Вершиной этого коварного и наглого идеологически-политического воровства стало переименование Московии в «Россию» по указу Петра I в 1720 г. Так, в одно мгновение все, что именовалось в истории «Русью», «русским», стало пониматься как московское, хотя это было полное различие с правдой, а все украинское осталось вне контекста
Когда Москва на исходе XVII в. и в начале ХVІІІ ст. наконец-то захватила большую часть бывшего единого русского пространства, а именно украинское Левобережье, то она осознала, что по социальным характеристикам, по уровню культуры, интеллектуальным и художественным богатствам, хозяйственным потенциалом она очень отстает от него. Успешные победители действительно выглядели голыми и нищими морально и духовно. И именно тогда к московитам пришло острое осознание, что все это обретенное и еще не обретенное русское пространство должно быть провозглашено «своим», якобы издавна двигавшимся в московской (на самом деле полумонгольской) душе и сознании. Тарас Шевченко об этой философии кражи саркастически сказал образом: «все то же и было наше, они только татарам нанимали на пашу», то есть, что москали придумали лживую версию временного ухода украинских земель и называли их «своими». Именно с этого исторического момента начинается системная кража всего украинского (потом – и белорусского): украинских святынь, куда проникают московские фанатики православия и начинают исправлять «латинщину», то есть все своеобразия украинской церковной культуры и обрядности, присвоение украинского прошлого общей», украинских художников и интеллектуалов, которых разными способами «приручают» и т.д. Вершиной этого коварного и наглого идеологически-политического воровства стало переименование Московии в «Россию» по указу Петра I в 1720 г. Так, в одно мгновение все, что именовалось в истории «Русью», «русским», стало пониматься как московское, хотя это было полное различие с правдой, а все украинское осталось вне контекста. Кстати, об этом очень хорошо и подробно написано в книге львовского историка и библиографа Евгения Наконечного «Украденное имя: Как русины стали украинцами?» (2001г.).
Здесь следует заметить, что разные идеологемы о «единой Руси», о «правах московских князей и царей на все земли русские и русском наследии» и т.п., существовали и раньше, от XIV в., именно они служили формальными поводами для решения московитами регулярных войн против Великого княжества Литовского и Речи Посполитой. Но именно в период поздней казачества, во время гетманства И. Самойловича и И. Мазепы с его трагическим концом, эта политика и идеология Московии становится столь всеобъемлющей и захлестнувшей.
Поэтому первые мои выводы таковы: Московия, несмотря на столетия успешной внешней экспансии (присоединение Рязанского, Тверского княжеств, Новгородской и Псковской земель, Казанского и Астраханского ханств), по подсознательным причинам приобрела большой социально-психологический комплекс неполноценности; она ненавидела весь коллективный Запад, и прежде всего Великое княжество Литовское и Речь Посполитую как два его больших наглядных и близких символа, и одновременно безгранично завидовала ему (им); свое продвижение на запад она связала с статической идеей возрождения византийского государства-империи, логическим эпицентром которого могла быть только Украина-Русь. Именно из этого психологического комплекса вызревала и вызревает сейчас невероятная ненависть Московии к идее самостоятельной Украины как территории-ядра бывшей Киевской Руси, сам факт которой разбивает всю искусственность и фальшивость московской государственно-имперской идеологии.
Андрей Ницой:
Екатерина II системно сфальсифицировала всю историческую источниковую базу и вывела новую, утвержденную ею, историю, в которой происхождение так называемых русских было одним из ответвлений от славян.
Русский – это не национальность, это признак. То есть, у нас есть украинец и украинка, во Франции есть француз и француженка, а в России – русский, то есть какой? или «чей?». Не русин, не русич, а русский. А все дело в том, что россияне просто лишены своей идентичности. Более того, они никогда и не работали над собственной идентичностью. Московиты даже стесняются своих настоящих корней. Русские – это нация, этногенез которой происходил на базе Золотой Орды и смешение финно-угорских традиций. Два этноса смешались в равных пропорциях. Историки также доказали, что этот этнос насчитывал примерно по 250 тысяч человек с обеих сторон – как от монголов, так и от финно-угро. Таким образом, со временем образовался новый этнос лишь с небольшими влияниями славян. Вот именно этого они и стыдятся. Этого стеснялась гречанка София, племянница последнего византийского императора, которую отдали замуж за монгола Ивана ІІІ. Когда она увидела сплошные монгольские порядки и государственный уйгурский язык, она пришла в ужас. Поэтому она отдала приказ переписывать историю и присваивать себе историю Руси с центром в Киеве. Это было начало. Довершила же это дело немка Екатерина II, которая также стеснялась быть правительницей угромонгол. Она решила это делать на системной основе, создав комиссию во главе с графом Уваровым. Таким образом, Екатерина II системно сфальсифицировала всю историческую источниковую базу и вывела новую, утвержденную ею, историю, в которой происхождение так называемых русских было одним из ответвлений от славян. Им нужна наша идентичность. Поэтому их война с нами – это не просто борьба за доминирование русского языка, «балалаек» и «матрешек», это война за их идентичность.
То, что российская агентура и либерально настроенные украинцы не воспринимают это так, как я описал, не меняет основания. Россияне хотят быть нами. Это сейчас они присваивают Триполье и говорят, что «украи вырыли Черное море». Как только они нас уничтожат, все достижения Украины будут предписаны им. Именно поэтому они сегодня так атакуют наш язык, образование и искусство.
Игорь Лосев:
Я думаю, что так происходит потому, что, во-первых, собственная история России довольно бедна. Во-вторых, она довольно страшная. В-третьих, это нормальное поведение для любого имперского государства: колонизируя других, оно пытается отнять у них все. Древние римляне, когда захватывали какую-нибудь территорию или народ, присваивали не только его земли, но и пантеон богов. Тогда они становились частью римского пантеона.
Сейчас Россия находится в очень сложной ситуации. На протяжении многих веков РФ начинала свою историю из Киева, а теперь этот город оказался за границей Московии. Власть вынуждена объяснять русскому школьнику, почему история его государства начинается за границей. Хотя россиянам было бы уместно понять, что их история в древнем Киеве имеет очень отдаленное отношение. Российский этнос, как таковой, возникает не над Днепром и не в Карпатах, он берет начало в междуречье Оки и верхней Волги, то есть на русской этнической территории. Именно с этих земель России следует начинать свою историю, а не «лезть» в Киев, который к ней не имеет отношения.
Что, прежде всего, крала Москва?
Олег Баган:
Прежде всего она провозгласила своим наследием всю литературу, написанную на церковнославянском (древнерусском) языке, начиная с XI в., – церковную, богословскую, философскую, художественную, идеологическую. Последним автором этой традиции был Г. Сковорода. Далее – все художественные богатства (архитектура, живопись, резьба, скульптура, декоративно-прикладное искусство и т.п.) провозглашались «обломками» древней русской, читай московской, традиции. Впоследствии, когда политическая память в Украине разрушалась в результате систематического террора московской власти (1-я половина ХVІІІ ст.), Москва начала трактовать все общественные и политические действия в Украине в послемонгольские времена (ХІV—ХVІІ ст.) как проявления «промосковской». , «прорусской» активности элит и масс, которые якобы только и мечтали, как бы присоединиться к Московщине. В советское время это называлось «вечным стремлением братских народов к единству».
В целом московские власти надеялись, что Украина умрет навсегда после такого уничтожения. И такое выглядело в конце XVIII в., Когда какое-то хрупкое национальное сознание сохраняли буквально несколько родов казацкой шляхты. Но здесь злую шутку с Московией сыграл романтизм как идеология, философия и литература. К началу XIX в. Московия считала себя ведущим европейским государством (и так было в милитарном смысле). А раз так, то это передовое государство должно перенимать все передовое из Европы. Тогда передовыми и модными были идеи романтизма, которые вызвали интерес к древности, фольклору, этнически-национальным своеобразиям, экзотике. Они и отживили, к несчастью Москве, полумертвую украинскую нацию (деятельность харьковских романтиков, творчество М. Максимовича, Т. Шевченко, П. Кулиша).
Сначала Москва воспринимала украинское возрождение, как комедию, как водевиль (этому стереотипу идеально соответствовал водевиль И. Котляревского «Москаль-волшебник», к слову, автора с совершенно завершенным малороссийским мировоззрением, случайно ставшим «отцом» возрожденной нации), поэтому смотрела на него снисходительно. Но впоследствии, когда пришел Шевченко со своим огненным словом, она устами своего ведущего литературного критика В. Белинского назвала это явление «злотворным бунтом». Именно от историософских идей Т. Шевченко начинается «украинская Реконкиста» – отвоевание отобранной истории и культуры. Вершинным произведением на эту тему является его мистерия «Большой погреб».
На эту Реконкисту Москва среагировала планом создания русскоязычной украинской культуры, которая должна была поглотить все национально живое и навсегда погасить его. Этим она руководствовалась вплоть до начала ХХ ст. Но не произошло.
Андрей Ницой:
Россия системная, это империя, потому они воруют все. Мы бывшая колония Москвы и мы всегда будем на шаг или больше позади, если не вырвемся из этой зависимости. Они воруют абсолютно все, даже наш Борщ, потому что для них это не мелочь. Еще буквально 10 лет назад в российских меню был «украинский борщ», а теперь там есть «суп свекольный». Они решили, что должны «загребть» всю Украину. Не часть, не по Збруч, а всю, потому что это наша идентичность. Эта «эволюция» от «украинского борща» до «свекольного супа» в меню привела к тому, что Россия это блюдо стала называть своим. «Борщ наш!». Хорошо, что Евгений Клопотенко и его команда добились признания подлинности этого украинского блюда. Дальше московиты начнут бороться за казацкий кулеш. Для России мелочей нет, ей важно все.
Игорь Лосев:
Для начала все украинские достижения. В русских учебниках можно часто прочесть, что Григорий Сковорода – это русский философ. Некоторые источники даже пытаются Тараса Шевченко записать в русские писатели и поэты. Мы видели, как в Москве поставили памятники князьям Владимиру и Ярославу. Эти все моменты – это попытка присвоить чужую историю, так как своей нет.
Если внимательно посмотреть на русскую историю, то к ХVІІ веку она выглядит очень бледной и только в конце ХVІІ века, в связи с реформами Петра I, в России появились какие-то достижения западных стран того времени. Хотя перед тем, как Петр начал проводить свои реформы, в России была проделана огромная культурная работа украинских образовательных деятелей. В первую очередь из Киево-Могилянской Академии. Фактически именно эти люди подготовили почву для европеизации России в те времена. Хотя сейчас об этом они стараются не упоминать, об этом много писали в XIX веке. Тогда разные профессора отмечали огромный вклад и влияние «малороссов» на культурное развитие России.
Как и для чего РФ использует такую политику?
Олег Баган:
Россия использует эти «достояния» для того, чтобы поднять свою значимость на мировой арене. Нам нужна какая-нибудь большая пропагандивная работа с украинскими акцентами в мире. Например, большинство мировых историков убеждены, что эпоха Киевской Руси – это сплошь московская история. Тысячи фундаментальных книг об этом периоде, по которым они учились, утверждают именно такое. Книги украинских историков и классиков и современных попадают на Запад в минимальных дозах. Так что ситуацию изменить сейчас почти невозможно. Собственно, над этим должна работать украинская Академия Наук: вырабатывать стратегию нужных академических изданий, готовить специальные международные конференции, проникать в мир со своими культурологическими программами и тому подобное.
Андрей Ницой:
Здесь есть тактические и стратегические цели, которых добивается Россия. Стратегия – это навязывание в самой РФ мнения о том, что Россия – это страна русских. С такими лозунгами как «Чернигов наш» и тому подобное.
А в тактическом плане России это важно для международного позиционирования. Это придает обоснованности их претензиям на господство в постсоветском пространстве. Песков уже заявлял о том, что Москва мечтает о границах империи Николая II. А это, напомню, часть Польши, Финляндии, Прибалтики, и я уже молчу о Кавказе.
Игорь Лосев:
Россия так ведет себя, чтобы вознести к небесам величие РФ и продемонстрировать низость других стран
Здесь все очень просто. Россия так себя ведет, чтобы вознести к небесам величие РФ и продемонстрировать низость других стран. В первую очередь речь идет об Украине, конечно. Какая у них главная концепция? Что якобы до прихода сюда России в 1654 году, в Украине была сплошная дикость, безграмотность и все такое и только Россия принесла нам культуру. Хотя все было совершенно наоборот, потому что именно украинцы, начиная с XVI века, приносили образование и культуру в дикую Россию. Первые школы на Московии были основаны украинцами – монахами, приехавшими из Киева. Также многие деятели русской культуры были выходцами из Украины. Например, Дмитрий Туптало, он же Дмитрий Ростовский, знаменитый русский церковный деятель, происходит из села Киевской области. Так же и многие другие деятели, которые основывали в России школы, семинарии, театры и другие подобные заведения.
В книге русского профессора Морозова об истории русского театра, вышедшей в начале ХХ века, можно прочесть, что «Львовского уезда благородный сын Степан Чужинский учил многих людей комедийному делу». То есть основателем русского театра был «Львовского уезда благородный сын Степан Чужинский».
А метод, которым Россия все это использует, очень прост: пропаганда, агитация, образование. Причем, не только на территории РФ, но и в том, что они распространяют на западную Европу и Соединенные Штаты. Власти России в это вкладывают очень много денег, поэтому они «с утра до вечера» могут рассказывать о величии русского народа и низости культур других народов бывшей империи.
Как следует Украине противостоять такому захвату?
Олег Баган:
Наши научные и культурные элиты не умеют определять важные, стратегические задачи, часто просто боятся полемизировать, проявляя тем самым свою глубокую провинциальность.
Эта глобальная задача и ее прежде всего должно выполнять государство. Но поскольку наше государство сегодня не национальное, а малороссийское, то оно ничего не делает в этом участке.
Прежде нужны качественные и основательные научные издания. За 30 лет независимости украинская элита не смогла выдать и 5-ти процентов нашего классического исторического наследия! Это европейский антирекорд, думаю. Еще во время позднего В. Ющенко (конец 2000-х) я предлагал масштабный проект по изданию избранных произведений главных авторов львовской исторической школы: это С. Томашевский, А. Терлецкий, М. Кордуба, И. Джиджора, В. Герасимчук, И. Кревецкий, И. Крипьякевич. Это должно быть по три больших тома (600—800 стр.) избранных произведений каждого, всего 21 том. Затем эту идею предлагали мои коллеги в другие инстанции. Зря. Хотя для государства это копеечные расходы. Такие же серии исторических изданий можно подготовить на основе трудов историков южноукраинской условной школы, харьковской, киевской исторических школ.
Почему важны такие издания? Во-первых, у них есть колоссальная фактологическая база, которую московским авторам будет не так легко сфальсифицировать, а во-вторых, у названных авторов, например, есть еще много трудов историософского, идеологического содержания, в которых они толкуют сложные, узловые моменты истории. и развеивают разные московские фальсификации.
Приведу еще один печальный пример украинской идейной и нравственной слабости. Где-то три месяца назад в ресурсе «Вслух» я опубликовал статью «За правильную этническую картину мира», в которой доказывал настоятельную потребность вернуть в официальное словоупотребление такие названия стран и народов, как Московия, Картвелия, Эспания, Ичкерия и т.д., которые являются органическими, правдивыми и точными, вместо России, Грузии, Испании, Чечни. Чтобы начать такой процесс, необходима санкция Института украинского языка и Института языкознания как двух главных академических учреждений в этой сфере, чтобы в дальнейшем можно было официально обращаться в Верховную Раду, чтобы на государственном уровне признать необходимость тотального изменения во всех украиноязычных публикациях этих названий государств и народов . Мои друзья обратились к разным высоким ученым, чтобы те поддержали важную инициативу, ведь, скажем, введение слов «Московия» и «московский» в наши учебники по гуманитаристике в мгновение ока нанесло бы колоссальный удар по всем московским фальсификациям в историографии и культурологии. Таким образом мы бы «отвоевали» огромные массивы украденной истории и культуры и правильно упорядочили бы сознание молодого поколения. И что услышали они от «высоких языковедов», которые любят многое рассказывать, как они болеют за Украину и ее язык? Услышали какие-то мелочные отговорки, какие-то удивительные споры, что «вот там в каких-то текстах есть Испания, а не Эспания, и потому ничего менять нельзя». Одним словом, был продемонстрирован идиотизм и трусость. И возможность развернуть важное дело пропала.
И так в Украине – во всем. Наши научные и культурные элиты не умеют определять важные, стратегические задачи, часто боятся полемизировать, проявляя этим свою глубокую провинциальность.
Разумеется, в стране должна быть проработана целостная программа культурной и государственной пропаганды (как это, кстати, в России). Нужны по крайней мере 3 специальные научные центры, которые разрабатывали проблематику противодействия научным, историческим и культурологическим фальсификациям в трех главных геополитических направлениях: западном, южном и северо-восточном. Соответственно, такие центры должны быть созданы во Львове, Одессе и Харькове. Эти центры организовали концептуальные конференции на главные острые темы, готовили бы специальные издания – основательные (для специалистов) и популярные (для использования в СМИ).
Нужны специальные исторические журналы и интернет-сайты, разрабатывающие проблематику научных войн и стратегий в сфере истории. Нужны специальные телепрограммы, которые бы привлекали к дискуссиям всех ведущих интеллектуалов, стоящих на национальных позициях. Потому что у нас есть «раскрученные» интеллектуалы-историки, но они отстаивают только либералистические идеологические принципы, часто действуя против национальных интересов Украины, скажем, львовянин Ярослав Грицак или киевлянин Георгий Касьянов или такой рафинированный провокатор, как Данило Яневский.
Андрей Ницой:
Нам не нужно ничего выдумывать, а просто делать то, что до нас делали все постколониальные нации, когда боролись за свое самоопределение, а позже создания суверенного государства. Так боролись поляки, чехи, словаки, хорваты и другие. Я имею в виду утверждение национальных и этнических ценностей доминирующей нации. В Украине такой нацией украинцы. Еще Вячеслав Чорновил около 25 лет назад очень просто сформулировал национальную идею: построение украинского государства. Ее просто нужно инструментально наполнить. Здесь речь идет о гуманитарной политике, чтобы украинский язык доминировал во всем образовании, даже на переменах. Чтобы учебные планы были адекватны и не унижали украинское достоинство.
Вы знаете, как старшим классам прививают понимание своей идентичности в Польше и Украине? Поляки это учат на примере Стефана Жиромского о восстании учащейся молодежи против Российской империи. Дети читают книгу, обязательно смотрят фильм и у них под эту тему отведено много учебных часов. В украинском министерстве образования утверждена программа, где национальную идентичность дети изучают на примере семьи Кайдаша. В этом произведении невестка свекрови бьет кочергой по голове, постоянные ссоры, родственные склоки и так далее. Вот вам и два разных подхода к формированию у детей и молодежи национальной идентичности: польский постколониальный – национально-утверждающий, и украинский постколониальный – самоунижающий и неполноценный.
Игорь Лосев:
Я в течение 30 лет рассказывал, как это делается, но у нас это никому не интересно. К примеру, в России есть такой исторический телеканал, который занимается как российской, так и мировой историей. Он показывает разные события в выгодном для россиян свете. У нас ничего подобного нет. Есть отдельные передачи на тех или иных телеканалах, и на том все. Также у нас нет фундаментального исторического образования. Преподавание истории в школе и ВУЗах также не на том уровне, на котором оно должно быть.
Кроме того, в Украине должна быть соответствующая государственная политика. Ее, как вы понимаете, у нас тоже нет. У нас все зависит от того, кто в данный момент находится у власти, а это часто бывают невежды. Глядя на них, я вспоминаю слова Грушевского о том, что трагедия Украины заключается в том, что ею часто руководили люди, которым она не нужна.
